– У тебя все в порядке? – в его голосе чувствуется тревога. – Что-то случилось?

– Каждую минуту где-то что-то случается. Жизнь за пределами вашего участка пестрит красками, тебе бы не мешало хотя бы иногда вылезать из своего бескрайнего болота бытовых проблем.

– Мерида, – Кевин прерывается на смех. – Перестань, я правда и сам был бы только рад…

– Ну это мы сейчас и проверим. Мне нужна твоя помощь.

– Что на этот раз задумала очаровательная мисс Дрю2?

– Мне нужно, чтобы ты проверил одного человека.

– Ты, верно, хочешь, чтобы я в скором времени составил тебе конкуренцию. Сразу скажу: маг из меня точно не получится, харизма не та.

Я снова улыбаюсь. Кевин, пожалуй, единственный, кто ни разу не осудил и не высмеял мой путь.

– Проверь, пожалуйста, имя Клэр Уотсон.

– Проверю, – тянет он, и я представляю, как он зажимает плечом телефонную трубку, записывая имя на отрывном листке. – Снова напала на след громкой сенсации?

– Ты же знаешь, слава меня не интересует.

– Знаю, но ты не думай только о себе. Я вот, например, очень тщеславен.

– Буду иметь в виду.

На мгновение мы снова замолкаем. Неловкие паузы в разговоре для нас, точно отдельная форма терапии. Ты знаешь, что можешь говорить и быть услышанным и понятым, но вместо тысячи слов выбираешь тишину. Громкую. Звенящую.

– У тебя все хорошо? – спрашивает он. – Если хочешь, я могу приехать.

– Все отлично, не беспокойся. А у тебя?

– Все по-старому. Все еще хожу в статусе завидного холостяка.

– Эх, а я уже надеялась получить приглашение на свадьбу.

– Хоть завтра при условии, что ты согласишься стать миссис Дорр.

– Перестань, это не тема для шуток.

– А я не шучу, ты же знаешь.

– Знаю, – выдыхаю я, чувствуя, как на смену легкости в разговор просачивается боль старых обид и недомолвок.

Продолжая прижимать к уху телефон, я закрываю глаза. Интересно, где оказалась бы я сегодня, если бы много лет назад ответила на предложение Кевина. Если бы то, если бы се… У меня был выбор, и я его сделала. Я выбрала Ника.

– Может быть, сходим на неделе поужинать?

Мы оба знаем, какой смысл он вкладывает в это простое предложение. А еще мы оба знаем, что его желаниям не сбыться. Никогда.

– Буду рада.

– Отлично. Я позвоню.

Я нажимаю отбой, в противном случае этот разговор может длиться часами.

Глава 5

Сообщение от Кевина приходит уже во вторник утром. На экране высвечивается его имя – и этого оказывается достаточным, чтобы я улыбнулась. На меня это так непохоже. Я представляю, как Кевин после нашего разговора меняет свои планы и засиживается на работе допоздна, только чтобы выполнить мою просьбу. Я открываю сообщение.

«Доброе утро, Мерида. Поскольку имя – это единственное, что ты сказала, мне сложно понять, кого именно ты ищешь: пенсионерку из Бронкса, учительницу начальных классов из Стэнфорда, медсестру из Бостона, малышку, которой сейчас чуть больше года, а может быть, и вовсе умершую оперную звезду? В любом случае высылаю тебе файл с фотографиями и другими данными. И помни, я рискую ради тебя карьерой! До встречи».

В приложенном файле пятнадцать лиц, но среди них нет того, что я ищу. Смотрю перед собой и взгляд снова упирается в профиль убийцы. Я приступила к составлению психологического портрета возможного убийцы час назад и теперь знаю о нем уже многое, если не все. Первой характеристикой в моем списке значится тщеславие. Человек, спланировавший такое ужасное убийство, совершенно точно искал славы, в противном случае для расправы он выбрал бы куда более консервативный способ, например отравление или старый добрый передоз. Во-вторых, убийца долгое время должен был играть вторые роли, быть серым и неприметным. Это должен быть нереализованный в профессиональном и личном плане человек, или, как я написала на доске, неудачник. В-третьих, у него должен быть опыт общения с собаками, и не какими-то, а бойцовскими. Рокки – американский питбультерьер, собака, которая внушает страх даже на расстоянии. И все же убийце удалось не просто подойти, но и заслужить доверие пса, и вместе с этим заставить воспринимать истинного хозяина как врага. В-четвертых, и этот пункт вытекает из предыдущего, у убийцы должен был быть не только доступ к собаке, но и место, где он мог бы проводить свои обучающие манипуляции, конечно, при условии, что собаку не подменили. Но я все же полагаю, что Рокки это Рокки, а значит, для выработки нового рефлекса собаке потребовалось бы время: не меньше пары недель, а то и месяца. В-пятых, Пол Моррис – совершенно очевидно, что именно он был целью этого убийства, – должен был представлять какую-то угрозу для убийцы.

Все эти пункты вместе помогают мне сузить поиск нужного мне человека до самых близких Полу Моррису людей. А потому от его портрета, размещенного рядом с профилем убийцы, в разные стороны расходятся стрелки, соединяющие его с членами весьма интересного семейства Моррис.

Пол лишился родителей в возрасте пяти лет, и только через два года обрел новый дом в семье преуспевающего врача, владельца частной клиники пластической хирургии – Коллина Морриса. Мне удалось найти о нем немало хвалебных статей, массу положительных отзывов восторженных клиентов клиники «Обновление», но рекомендации обрываются в 2017 году, из более свежей прессы и отзывов на форуме я вычитала о финансовых трудностях и как минимум о двух судебных исках от недовольных клиенток. Однако, несмотря на это, Коллин Моррис продолжает жить на широкую ногу и два дня назад на своей странице в соцсетях выложил фото с супругой на борту частного самолета с символической подписью: «Мы заслужили этот отдых в раю». И хотя для этого снимка его моложавое холеное лицо растянулось в неестественно широкой улыбке, его супруга – Лилибет Моррис, одетая в глухое черное платье, продолжила смотреть в камеру не просто сдержанно, но даже с некоторой тоской. Едва ли это была ее идея поехать отдыхать в Мексику, спустя всего два месяца со дня смерти приемного сына и блистательного пианиста, чьим бессменным директором она была последние шесть лет.

Не выглядит опечаленной на выбранном мной снимке и приемная сестра Пола – Гвен. Надев стильные фартуки с фирменным логотипом «Симфония», она вместе с мужем – Дамианом Агилар – буквально вчера открыла двери маленькой уютной пекарни в Центральном Квинсе. А ведь еще в июле, сразу после похорон Пола, в одном из интервью женщина уверяла журналистов в том, что жизнь для нее утратила всякий смысл, а чувство вины и несказанные слова любимому брату теперь всегда будут душить в ней любые вспышки радости и веселья. И тем не менее каких-то шестьдесят дней спустя она не просто улыбается, а светится от счастья. «Я воплотила мечту, к которой шла всю свою жизнь» – символично подписала она фотографии со дня открытия пекарни.

Был у Пола и приемный брат – Джейкоб. Однако найти информацию о нем оказалось весьма непросто. Мужчина не ведет никаких социальных сетей, что в наше время кажется уже подозрительным, не мелькает в прессе, даже во время прощальной службы он тихо стоял в стороне, а позже категорически отказался от любых контактов с журналистами. И все же мне удалось найти его фото из университетского альбома – выпуск 2005 года по специальности «доктор стоматологической хирургии».

Последним членом семьи, фотографию которого я прикрепила на доску, стал родной брат главы семейства – Эдвард Моррис. О его личной жизни ничего не известно, при этом он довольно часто появлялся на снимках рядом с Полом и охотно давал комментарии журналистам. Так, в одной из ранних статей о восходящей звезде в мире классической музыки упоминалось, что именно Эдвард Моррис разглядел в приемном сыне брата музыкальный талант и это он, а не приемная мать долгое время сопровождал юношу на все концерты и музыкальные конкурсы.

Я по очереди смотрю на каждого члена этой семьи, после чего подхожу к доске и черным маркером рисую рядом квадрат, в который вписываю имя таинственной и, скорее всего, несуществующей Клэр